В те далёкие времена, когда Боги жили среди людей, а все люди жили в одном Общем Доме, Его Черепичная Крыша неожиданно для себя влюбилась в Грозовое Небо.
В те времена случалось, что, например, Мебель, встретив на рынке Обаяние, могла с Ним часами обсуждать женитьбу Тяжкого Труда на Легкомысленности, или Количество устраивало рыцарские турниры с Качеством под арбитражем Благотворительности, удалив с поля Коммерческую Тайну.
Та не очень-то и обижалась, а загадочно улыбалась из под мерцающей вуали — ведь в девичестве Её звали просто Тайной, и быть загадкой для Неё было так же естественно, как для Сердечной Раны кровоточить.
То ли Время Задумчивости осенило Черепичную Крышу своими крыльями, или у амуров были неудачные стрельбы, а может быть, Она просто стала взрослой, никто уже не узнает.
Но Она стала слишком часто провожать взглядом высоко парящих птиц и при этом ощущать себя грудой битой черепицы, рассыпанной в художественном беспорядке.
Улетали птицы, а вместе с ними куда-то исчезали Тоска с Досадой, и Черепичная Крыша снова бодро принималась дразнить котов воробьиным чириканьем и пугать воробъёв кошачьим мяуканьем.
Она была так же молода, как и недавно возведённые Стены, с которыми Она играла в домики, и так же хрупка, как прозрачные Окна, в которых Она разглядывала блеск своей черепицы и лёгкость неповторимого силуэта.
Иногда Стены обижались на Неё, ведь Им тоже хотелось побыть выше всех, и Они хотели поменяться с Ней местами, ну хоть на чуточку, ну хоть на немножко, но Черепичная Крыша их всегда укладывала на лопатки простым вопросом:
— Разве бывают Черепичные Стены или Крыши с дверями?
— Я самая близкая к Небу и Я всегда буду выше всех, — добавляла Она, прищурив один глаз, и смотрела на Солнце сквозь бутылочное стёклышко.
Но на самом деле Она незаметно смотрела на Небо.
Небо манило и будоражило Её девичье сердце, стучась в него в самые неподходящие моменты.
Черепичная Крыша поджидала Грозу, потому что во время Грозы можно было без стеснения визжать, орать во весь голос, подпрыгивать, громко ахать и охать, ну как бы от страха.
Так можно было привлекать внимание Грозового Неба, которое не замечало ни крыш, ни стен, ни воробьёв с кошками.
Оно делало свою работу — позволяло Грозе показать себя во всей красе.
Грозовое Небо вызывало у Крыши лёгкий шок, здоровый аппетит и желание упасть лицом в траву, зажмурив глаза и затаив дыхание.
Но это были приятные воспоминания, и Черепичная Крыша, терпеливо поджидала своего избранника, полулёжа на насупившихся Стенах и болтая босыми ногами.
С дрожью в черепице Она вспоминала сильные порывы Его ветра, громкие удары Его дождевых потоков и нежные объятия Его таких страшных и таких сладких туч.
С тех пор прошли тыщи лет, много чего изменилось в королевствах Матери Земли, но все Её теперь уже многочисленные Крыши всё так же занимают только самые верхние места и остаются для Неба самыми близкими.
Они навеки обручены с Небом и этот союз разрушить может только та сила, которая когда-то отделила Небосвод от Земной Тверди.
Мать Земля отдаёт Крыши Небу, чтобы порадовать Его возгласами приветствий Его возлюбленных, и дать Им возможность первыми насладиться Его прикосновениями.
Они уверены в нерушимости своей близости, счастливы и спокойны, и только Их лёгкий трепет во время дождя напоминает о страсти Черепичной Крыши, влюбившейся в Грозовое Небо.
И всё. |
