И вспоминаю Боттичелли
Зарина Морская

Не спится…
На луну гляжу…
Тихонько к морю я иду…
И вспоминаю Боттичелли,
как рисовал он ярко, смело
из волн рождение Венеры…
Как на челне она приплЫла
на берег в раковине….
Мило
наготу свою прикрыла,
всех улыбкой одарила,
и мир красою покорила…
Ей оду сладко пел Орфей,
и танцевали сонмы фей….
Заря рассветная вставала,
сердца любовью зажигала
и чувства нежные рождала….

Стояла я на берегу,
смотрела в тихую волну
и думала, что, может, я
судьбой Венере той – сестра,
и тоже в море рождена?
Я в мир несу свою любовь,
рождаясь в пене вновь и вновь,,
дарю я нежность и волненье,
и сердца жаркое смятенье,
и в волшебстве любви забвенье….
Да, я – Венера!..... Боттичелли
писал меня в плену влеченья….

*   *   *Навеяно картиной Боттичелли Благовещение
Владимир Мялин
... Словно ветер – Вестник ... и Мария
Кутается в складки голубые,
Ангел Божий реет и парит,
На мысочке над землёй стоит.

Весть благая... Отчего же скорбно
Опустила Дева взор покорно,
Отчего забрезжил слюдяной
Круглый, плоский нимб – над головой?..

*    *    *

Леонид Буланов

БОТТИЧЕЛЛИ.
"Три  грации"

Стезя, как фильм, в котором все - сюрприз,
Эдем был розoвеющ и лазурен,
где каждый кустик, как наманикюрен,
устроенный статичный paradis.

Была Венер завидная фригидность,
"Трёх Граций" боттичеллев цветничек,
был коитус в обличии либидо,
ещё он Думаю не запрещён.

А ныне status quo убралось в бункер,
украшенный лишь только " Криком " Мунка
и бомбами со сладострастным - бис,

запуталась динамика в сумбуре,
закат - не розовеющ, а пурпурен,
и в "Зеркало" глядится " Schindler's List"

Мадонна... Ботичелли

Владимир Котовский
Мадонна с младенцем и со св. Иоанном Крестителем.
Боттичелли. Лувр
Мама тёплая, мама нежная,
Мама знает всё, и поймёт.
Кожа мягкая, белоснежная,
Шея сладкая, словно мёд.

Сердце гулкое бьётся птицею,
Сердце мамино в такт стучит,
Взор задумчивый, под ресницами,
Шепчет главное - и молчит.

Лето звонкое стелит красками,
Лето красные жжёт цветы.
Боль не скроется, нет, за ласками,
Ждут страдания, не мечты.

Божьим промыслом обозначено,
Божьим промыслом всё дано:
Кровью в будущем то оплачено,
Что согреет всех, как вино.

Крестным образом руки сложены,
С крестным образом Иоанн.
Ручки детские так ухожены,
Предназначены – чёрных ран.

Что предсказано, верно, сбудется,
Что предсказано – то и ждёт!
Сном спасительным - не забудется,
И не спрятаться – впредь найдёт!

Время задано, солнце вертится,
Время задано – бьют часы.
Розы красные, как предвестники
Слёз горячечных, не росы.

Им глазами здесь, нет, не встретиться,
Слишком многое скажет взгляд.
Нимб божественный чудом светится,
Красным, искренним - их наряд.

Обними Его, Матерь нежная,
Обними Его и прости!
У него судьба – даль безбрежная,
Потому, простив – отпусти!

Возвращение Юдифи

Галина Лычковская
Сегодня день, труднее в жизни нет; -
промолвила Юдифь служанке тихо.
В горах давно забрезжил божий Свет,
я радуюсь, что среди мёртвых лихо...
В руках Юдифи меч. Печаль в глазах.
Задумчиво лицо. Летит, как птица.
Служанка молча молит небеса;
В корзине голова царя ютится.
Закончена ещё одна глава.
Сияет глянцем утреннее небо.
Юдифь, как воин,(девушка-вдова),
спасла сегодня город от набега...
***

Был Олоферн жесток и похотлив.
Царь Ассирийский так любил утехи -
любой из городов поработив,
в гарем красавиц забирал со смехом.

Мужчин без сожаленья убивал...
В чужой земле господствовал умело.
Тела бросали воины за вал
и развлекались гуртом, оголтело.

И завтра мог на зорьке молодой
оставить всё таким же бездыханным...
И в городе Витулия покой
потерян был. В раздумье постоянном

старейшины. Почтенной сединой
рискнуть готовы, только мало толку-
горячности иль выдержки одной
здесь мало, и кричали без умолку.

К старейшинам в час споров роковых
вошла Юдифь. Повергнув их в смятенье
одевшись куртизанкой. Грозовым
им кажется готовое решенье:

- Во славу Бога я смогу сама,
спасти народ от страшного тирана.
Приду пророчицей и наведу туман,-
не разглядит и не поймёт обмана.

Отправлюсь в стан врага. Там Олоферн
захочет знать тропу сюда сорочью.
Стремится к ускоренью перемен,
вот и испорчу шкуру его волчью.

*
Три дня кружил царя роскошный пир.
Три дня Юдифь была перед глазами,
твердив:- защиты Бог давно лишил
всех иудеев, что под небесами...

В восторге царь, при взгляде на неё.
Затребовал немедленно в покои,
и строит план, как острое копьё
вонзит в израильтян извечный воин.

Сон усмирил и стражу, и царя.
Вот меч его. Сверкает сталь при свете.
Лишь взмах руки... и яростью горя,
промолвила: - таким не жить на свете!

И выскользнув спокойно из шатра
служанке в руки сунула корзинку.
Спала вся стража крепко до утра
и ошалела, обозрев картинку...
*
Над городом на крыльях облака
летели озаряемые солнцем
и уносила страх людей река
туда, к полоске синей горизонта...
*К картине Сандро Боттичелли "Юдифь".